Понятие, система и основания возникновения обязательств

Однако, обязательство может быть направлено на удовлетво­рение неимущественного интереса управомоченного лица или иметь предметом совершение обязанным лицом действий неимущественного характера, если при этом не теряется связь с имущественным обменом (например, в виде получения за совершение таких действий денежного или иного имущественного эквивалента), чем сохраняется имуществен­ная природа обязательства. Таковы, в частности, возмездные обязательства по предоставлению культурно-зрелищных, медицинских, ветери­нарных услуг, услуг по обучению и туристическому обслуживанию.

Обязательство может быть направлено на организацию отношений товарообмена, т.е. содержать некоторые условия будущего перехода имущественных благ. Таковы, например, обязательства участников предварительного договора, которые обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором (п. 1 ст. 429 ГК), а также обязательства участников учреди­тельного договора и договора простого товарищества. Но такие пред­варительные обязательства, в том числе и с организационным содер­жанием, всегда непосредственно обслуживают имущественный (то­варный) оборот, неотделимы от него и не имеют самостоятельного значения. Поэтому их существование не колеблет положения об иму­щественном характере обязательственных отношений.

Обязание должника к определенному поведению (действию или, реже, к воздержанию от действия) означает, что кредитор вправе требовать от него исполнения под угрозой применения мер граждан­ско-правовой (имущественной) ответственности (ст. 396 ГК).
Наряду с этим в ряде случаев кредитор по обязательству также дол­жен совершить некоторые действия, прежде всего принять предложен­ное должником исполнение (соответствующее всем условиям обяза­тельства и составляющее его предмет), а также оформить его (выдать должнику расписку в получении денежного долга, подписать акт сда­чи-приемки выполненных для него работ и т.п.). Такого рода действия обычно сопутствуют исполнению обязанности должника, составляю­щей существо соответствующего обязательства, и потому специально не включаются в его предмет. Они составляют содержание так на­зываемых кредиторских обязанностей, исполнения которых должник вправе потребовать от кредитора. Однако при этом должник не ста­новится кредитором, а кредитор — должником, ибо речь идет о сугубо вспомогательных действиях, касающихся исполнения основного долга и не составляющих самостоятельного, полноценного обязательствен­ного отношения, а входящих в состав единого обязательства.

Аналогичную (несамостоятельную, вспомогательную) роль играют в обязательственных отношениях и односторонне-распорядительные права их участников (обычно называемые у нас секундарными правами), например право кредитора-покупателя товара выбрать одно из предусмотренных законом последствий нарушения должником-продавцом своей обязанности передать товар надлежа­щего качества (ст. 475 ГК), право на одностороннее расторжение до­говора при существенном нарушении его условий контрагентом (п. 2 ст. 450 ГК) и т.п. Такие субъективные права закрепляют возможность одностороннего воздействия управомоченного лица на обязательственное отношение (его изменение или даже прекращение), а не тради­ционную возможность требования совершения каких-либо действий обязанным лицом-контрагентом.

Вещные и исключительные правоотношения, оформляю­щие принадлежность (присвоенность) материальных и нематериальных благ, по своей юридической природе являются абсолют­ными. Корпоративные правоотношения, будучи относительными, воз­никают и существуют только между участниками (членами) корпораций, а также между ними и созданной ими корпорацией, причем их содер­жание составляют права и обязанности главным образом организаци­онно-имущественного характера, поскольку они оформляют не непо­средственный товарообмен между участниками, а организацию управ­ления и использования корпоративного имущества.

В обязательстве в качестве каждой из его сторон могут участвовать одно или одновременно несколько лиц, причем их количество в кон­кретном обязательстве не ограничивается, что ведет к появлению обяза­тельств с множественностью лиц (должников или(и) кредиторов):

• • долевых;
  • солидарных;
  • субсидиарных.

В некоторых обязательственных отношениях помимо должника и кредитора участвуют иные субъекты — третьи лица. В таких ситуациях речь идет об обязательствах с участием третьих лиц.

Наконец, в большинстве случаев имеется возможность замены участвующих в конкретных обязательствах должников и кредиторов другими субъ­ектами, т.е. перемены лиц в обязательствах.

Договорные обязательства оформляют нормальные экономические взаимоотношения собственников, возникающие из их договоров (дву-или многосторонних сделок). Содержание договорных обязательств в основном определяется согласованной волей сторон (или диспозитивными правилами закона), основанной на общих гра­жданско-правовых принципах свободы договора, инициативы и диспозитивности сторон, их юридического равенства и невмешательст­ва государства в частные дела.

Содержание внедоговорных обязательств определяется императивными нормами закона, в основ­ном направленными на защиту интересов кредитора (потерпевшего), так как гражданско-правовые обязательст­ва возникают также из правонарушений (причинения вреда - делик­та или неосновательного обогащения).

Вместе с тем такое деление не является всеохватывающим. В част­ности, за его рамками остаются обязательства, возникающие из одно­сторонних сделок и из юридических поступков и событий.

Логичнее поэтому разделять все обязательства на:

• регулятивные (договорные и иные обязательства правомерной направленности);
• охранительные (из причинения вре­да и из неосновательного обогащения).

Типы договорных обязательств:

• обязательства по передаче имущества в собственность;
• обязательства по передаче имущества в пользование;
• обязательства по производству работ;
• обязательства по оказанию услуг;
• обязательства по использованию прав на результаты творческой деятельности и средства индивидуализации;
• обязательства из многосторонних сделок.

В свою очередь типы договорных обязательств делятся на виды, на­пример обязательства по передаче имущества в собственность состоят из таких видов, как купля-продажа, мена, дарение и рента, а также за­ем. Виды этих обязательств дифференцируются на подвиды, или раз­новидности, например, обязательства купли-продажи подразделяются на обязательства из договоров розничной купли-продажи, поставки, контрактации, энергоснабжения и продажи недвижимости, которые сами могут иметь отдельные разновидности (например, среди обяза­тельств по продаже недвижимости выделяются обязательства по про­даже предприятий как единых имущественных комплексов).

Пример взаимного (двустороннего) обязательства представляет купля-продажа, в которой и продавец, и покупатель обладают и права­ми, и обязанностями по отношению друг к другу. Взаимные обязатель­ства по общему правилу должны исполняться одновременно, если иное прямо не предусмотрено законом или договором. По условиям конкретного договора взаимные обязательства могут подлежать и встреч­ному исполнению. Встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной. (ст. 328 ГК).

Сложные обязательства подле­жат юридической квалификации исходя из всей совокупности взаим­ных прав и обязанностей, а не из отдельных, хотя и важных взаимосвя­зей. Так, в едином сложном обязательстве транспортной экспедиции (п. 1 ст. 801 ГК) можно обнаружить элементы простых обязательств поручения и хранения, что не ведет к признанию его разновидностью или совокупностью данных обязательств.

Вместе с тем договорные обязательства могут быть не только слож­ными, но и смешанными, состоящими из нескольких различных дого­ворных обязательств.

В аль­тернативном обязательстве (от лат. alternare — чередоваться, меняться) должник обязан по своему выбору или по выбору кредитора совер­шить для кредитора одно из нескольких действий, предусмотренных законом или договором, например передать вещь или уплатить денеж­ную сумму. Так, согласно абз. 3 п. 2 ст. 23 Закона об обществах с ог­раниченной ответственностью в определенных этим законом случа­ях участнику общества последнее должно выплатить действительную стоимость его доли либо выдать в натуре имущество такой же стоимо­сти. При этом альтернативное обязательство, несмотря на имеющуюся в нем множественность предмета, — единое обязательство «с содер­жанием определимым, но еще не определенным».

Предмет обязательства здесь окончательно определяет сторона, управомоченная выбрать исполнение. Право выбора исполнения в аль­тернативном обязательстве по общему правилу принадлежит должнику, если иное не вытекает из закона или условий обязательства (ст. 320 ГК). Если же должник не осуществит выбор, кредитор не вправе делать это вместо него, а может заявить лишь такое же альтернативное требова­ние (иск). Право выбора исполнения в альтернативном обязательстве закон может предоставить и кредитору. Например, при продаже вещи ненадлежащего качества уже покупатель-кредитор на основании п. 1 ст. 475 ГК вправе по своему выбору требовать от продавца либо уцен­ки товара, либо устранения имеющихся недостатков, либо возмеще­ния своих расходов на их устранение.

В факультативном обязательстве (от лат. facultas — способность, воз­можность, т.е. необязательность) должник обязан совершить в пользу кредитора конкретное действие, но вправе заменить это исполнение иным, заранее предусмотренным предметом. Так, подрядчик, выпол­нивший работу с недостатками, обязан их устранить, но вправе вместо этого заново выполнить данную работу безвозмездно с возмещением заказчику убытков от просрочки исполнения (п. 2 ст. 723 ГК). Следо­вательно, предмет исполнения здесь вполне определен, однако долж­ник по своему усмотрению (выбору) может заменить его другим.

От альтернативного обязательства такое обязательство отличается прежде всего полной определенностью, безальтернативностью пред­мета исполнения, которого только и может потребовать кредитор. По­следний не вправе требовать замены исполнения, а при невозможно­сти исполнения (например, при случайной гибели результата работы подрядчика) факультативное обязательство прекращается, тогда как в альтернативном обязательстве отпадение одной из нескольких воз­можностей лишь сужает его предмет и не влияет на право кредитора требовать исполнения оставшихся возможностей.

По предмету исполнения обособляются денежные обязательства, иг­рающие особую роль в имущественном обороте. Они представляют со­бой группу достаточно разнородных (простых и сложных) обязательств, возникающих как из любых возмездных договоров (по оплате товаров, работ, услуг и т.д.), так и из неправомерных действий (уплата сумм по возмещению причиненного вреда или возврат неосновательно получен­ных денежных сумм). Денежные обязательства могут входить в состав смешанных обязательств, а также являться как главными, так и допол­нительными. При этом в соответствии с правилами ст. 317 ГК такие обя­зательства должны быть выражены и оплачены в рублях (в том числе при их установлении в виде эквивалента определенной суммы иностранной валюты или условных денежных единиц и т.п.). Закон специально пре­дусматривает очередность погашения требований по денежному обяза­тельству (ст. 319 ГК), устанавливает особенности ответственности за их нарушение (ст. 395 ГК) и некоторые другие их особенности.

1. 1. долевые;
   2. солидарные;
   3. субсидиарные.

1. 1. регрессные обязательства (по переложению исполненного долга на
   2. третье лицо);
   3. обязательства в пользу третьего лица (а не кредитора);
   4. обязательства, исполняемые (задолжников) третьими лицами.

1. 1. цессия;
   2. суброгация;
   3. перевод долга.

Кроме того, по субъекту исполнения выделяются обязательства личного харак­тера, в которых исполнение может производиться только лично долж­ником и не может быть возложено на иное лицо (п. 1 ст. 313 ГК). Так, в договоре авторского заказа на создание литературного произведения автор обязан лично выполнить лежащий на нем долг, а при возмеще­нии вреда, причиненного здоровью гражданина, в роли кредитора мо­жет выступать только потерпевший. Таким образом, в обязательствах личного характера недопустимо правопреемство путем замены одной или обеих сторон, а потому они прекращаются с исчезновением та­кой стороны (смертью гражданина или ликвидацией либо реоргани­зацией юридического лица).

Обязательства с множественностью лиц предполагаются (и обыч­но являются) долевыми. В таких обязательствах каждый из кредито­ров имеет право требовать исполнения, а каждый из должников обя­зан исполнить обязательство в равной доле с другими, если только иное распределение долей прямо не вытекает из закона, иного правового акта или условий конкретного обязательства (ст. 321 ГК). Примером долевых обязательств являются обязательства участников простого или полного товарищества, возникшие на основании заключенных ими договоров о совместной деятельности или учредительных (ср. п. 2 ст. 1042 и п. 2 ст. 70 ГК). Долевые обязательства могут быть:

• актив­ными;
• пассивными;
• смешанными.

Солидарные(от лат. solidus — полный, целый) обязательства характеризуются недели­мостью:

• долга (в пассивном солидарном обязательстве);
• права требования (в активном солидарном обязательстве);
• долга и права требования (в смешанном солидарном обязательстве).

При наличии наиболее часто встречающейся солидарной обязанно­сти нескольких должников перед кредитором (пассивное обязательст­во) последний вправе требовать ее исполнения как от всех должников вместе, так и от любого из них в отдельности, причем как в целом, так и в части долга (п. 1 ст. 323 ГК). Практически это означает, что, напри­мер, денежный долг нескольких солидарных должников целиком или в основной части может быть истребован кредитором лишь с одного из них (как правило, наиболее состоятельного) даже в случае, если его участие в образовании долга было минимальным. Более того, кредитор, не получивший полного удовлетворения от одного из солидарных долж­ников, вправе в таком же порядке требовать недополученное от осталь­ных должников, которые остаются обязанными перед ним до тех пор, пока обязательство не будет исполнено полностью (п. 2 ст. 323 ГК).

Получив исполнение от одного или нескольких наиболее обеспе­ченных должников, кредитор предоставляет им возможность далее рассчитываться с остальными содолжниками. Механизм же этих рас­четов таков, что не гарантирует исполнившему обязательство долж­нику даже частичное возвращение долга остальными содолжниками. Дело в том, что при полном исполнении солидарного обязательства одним из содолжников оно считается прекратившимся и остальные должники освобождаются от исполнения кредитору. Вместо этого между ними и исполнившим обязательство должником возникает до­левое обязательство, в котором последний занимает место кредито­ра. Он получает право требовать исполнения с бывших содолжников (в равных долях), за вычетом доли, падающей на него самого.Но при этом неуплаченное одним из содолжников должнику, исполнившему солидарную обязанность, падает в равной доле на него и на остальных должников (п. 2 ст. 325 ГК). Иначе говоря, исполнивший солидарное обязательство должник, по сути, несет еще и риск неисполнения обя­зательства другими содолжниками.

Ясно, что такие обязательства весьма выгодны кредиторам, так как существенно повышают их возможности полного удовлетворения сво­их требований. Но они значительно ухудшают положение должников, любой из которых независимо от оснований и реального размера своего участия в солидарном обязательстве может быть обязан к его полному исполнению. Поэтому солидарные обязательства возникают лишь в ис­ключительных случаях, прямо предусмотренных договором или законом (п. 1 ст. 322 ГК). Так, солидарными предполагаются обязанности нес­кольких должников, как и права нескольких кредиторов в обязательстве, связанном с осуществлением предпринимательской деятельности (п. 2 ст. 322 ГК). В силу указаний закона солидарные обязательства возника­ют:

• при неделимости предмета обязательства (например, при отчужде­нии принадлежащего супругам автомобиля);
• в отношениях поручитель­ства (п. 1 ст. 363 ГК);
• у участников полного товарищества по обяза­тельствам этого товарищества (п. 1 ст. 75 ГК), а у участников простого товарищества — по общим обязательствам, возникшим не из това­рищеского договора (абз. 2 п. 1 ст. 1047 ГК);
• при совместном страхова­нии одного объекта по одному договору несколькими страховщиками (ст. 953 ГК);
• у лиц, совместно причинивших имущественный вред (ч. 1 ст. 1080 ГК);
• в некоторых других ситуациях.

В большинстве случаев в форму пассивных солидарных обязательств, по сути, облекается гражданско-правовая ответственность. Не случай­но п. 1 ст. 322 ГК прямо отождествляет солидарную обязанность и со­лидарную ответственность.

При солидарности требований (в активном солидарном обязательст­ве) любой из сокредиторов вправе предъявить к должнику требование в полном объеме, а до момента предъявления такого требования долж­ник вправе исполнить обязательство полностью любому из сокреди­торов (п. 1 ст. 326 ГК), имея, таким образом, право выбора. Примером такого обязательства может служить обязанность по оплате аренды части дома, принадлежащего нескольким сособственникам-арендодателям. Полное исполнение обязательства должником одному из со­лидарных кредиторов освобождает должника от исполнения осталь­ным сокредиторам и прекращает данное обязательство. Получивший исполнение кредитор обязан возместить другим сокредиторам причи­тающиеся им доли, которые предполагаются равными (п. 4 ст. 326 ГК). Иными словами, в этом случае возникает долевое обязательство получившего исполнение кредитора (становящегося должником) перед оставшимися сокредиторами.

Если отдельные участники солидарных обязательств (как пассив­ных, так и активных) связаны друг с другом дополнительными отно­шениями, в которых не участвуют другие субъекты этих обязательств, такие отношения связывают только этих участников. Например, один из содолжников может договориться с кредитором об отсрочке испол­нения либо один из сокредиторов может предоставить такую отсрочку должнику. В таких ситуациях другие содолжники не вправе ссылать­ся на отсрочку, предоставленную одному из них, а должник не вправе противопоставлять возражение об отсрочке, согласованной с одним из кредиторов, другому сокредитору (ст. 324, п. 2 ст. 326 ГК).

Смешанные солидарные обязательства сочетают активные и пассив­ные солидарные обязательства, т.е. характеризуются множественно­стью связанных солидарными отношениями лиц как на стороне кре­дитора, так и на стороне должника. Например, при покупке имущества одними супругами у других возникают взаимные обязательства по уп­лате покупной цены и передаче проданной вещи, в которых по обще­му правилу каждый из участников выступает и в качестве солидарно­го должника, и в качестве солидарного кредитора. К таким сложным обязательствам соответственно применяются правила об активных и пассивных солидарных обязательствах.

Самостоятельную разновидность обязательств с множественностью лиц составляют субсидиарные (дополнительные, запасные) обязательст­ва (от лат. subsidiarius — вспомогательный). Законом, иными правовы­ми актами или договором может быть предусмотрено, что при неудов­летворении требования кредитора основным должником оно может быть предъявлено в неисполненной части другому (субсидиарному, дополнительному) должнику (п. 1 ст. 399 ГК). Например, у основно­го («материнского») общества возникает субсидиарная обязанность по оплате долгов его дочерней компании в случае банкротства последней по вине «материнского» общества (абз. 3 п. 2 ст. 105 ГК).

Следовательно, субсидиарные обязательства имеют место при мно­жественности лиц на стороне должника, т.е. могут быть либо пассивными, либо смешанными. От долевых и солидарных обязательств они отлича­ются невозможностью для кредитора предъявить требование об исполне­нии полностью или в части сразу же к субсидиарному должнику, минуяосновного. Более того, субсидиарная обязанность вовсе не возникает при наличии возможности у кредитора удовлетворить свое требование путем зачета встречного однородного требования к основному должнику либо взыскания с него средств в бесспорном порядке (п. 2 ст. 399 ГК).

Субсидиарное обязательство, подобно пассивному солидарному обязательству, также представляет собой разновидность (форму) граж­данско-правовой ответственности: либо за действия основного должни­ка, т.е. за чужую вину (например, в случае ответственности собствен­ника имущества учреждения по долгам последнего на основании абз. 4 п. 2 ст. 120 ГК), либо за собственные упущения (например, в случае от­ветственности родителей за вред, причиненный их несовершеннолет­ними детьми, на основании правил п. 2 ст. 1074 и ст. 1075 ГК). Имен­но поэтому правила о субсидиарных обязательствах отнесены законом в главу, посвященную ответственности за нарушение обязательств.

Регрессные обязательства (ст. 147, 325, 366, 379, 399 ГК РФ, и др.), которые именуются также обратным требованием, возникают во взаимоотношениях трех лиц, одно из которых произвело исполнение вместо, за счет или по вине другого лица, а затем требует от него соответствующей компенсации. Примерами регресса являются требование солидарного должника, исполнившего обязательство, к другим содолжникам (ст. 325 ГК), требование исполнившего обязательство поручителя к неисправному должнику (ст. 366 ГК).Регрессное обязательство всегда выражено в денежной форме, к нему неприменимы нормы о переходе прав кредитора (ст. 382 ГК) и установлены, что самое важное, особые правила о начальном моменте течения исковой давности (п. 3 ст. 200 ГК). Для отдельных видов регресса действуют и некоторые другие специальные правила.

Поскольку закон до­пускает исполнение обязательства лишь одним из содолжников (или суб­сидиарным должником), остальные содолжники (или основной долж­ник в субсидиарном обязательстве), не исполнявшие обязательство, рассматриваются в такой ситуации в качестве третьих лиц, становя­щихся затем должниками в регрессном обязательстве.

Хозяйственные товарищества и производственные кооперативы обя­заны законом к возмещению вреда, причиненного их участниками (чле­нами) в случаях осуществления ими предпринимательской или иной деятельности такого юридического лица (п. 2 ст. 1068 ГК). Последнее затем получает право обратного требования (регресса) к полному това­рищу или члену кооператива в размере выплаченного по их вине воз­мещения (п. 1 ст. 1081 ГК). Иначе говоря, между товариществом или кооперативом как должником и потерпевшим как кредитором воз­никает деликтное обязательство, в котором непосредственный причинитель вреда (полный товарищ или член кооператива) не участвует, т.е. рассматривается в качестве третьего лица. После возмещения причи­ненного им вреда возникает регрессное обязательство, в котором юри­дическое лицо, бывшее в деликтном обязательстве должником, зани­мает место кредитора, а полный товарищ или член кооператива (третье лицо), по вине которого возник вред, становится на место должника (т.е., по сути, наступает его регрессная ответственность).

Таким образом, регрессное обязательство всегда возникает в си­лу исполнения другого, основного обязательства, причем должник по основному обязательству превращается в кредитора по обязательст­ву регрессному, а третье лицо занимает в нем место должника. Рег­рессное обязательство становится новым, самостоятельным обяза­тельством, а не представляет собой замену кредитора (перемену лиц) в основном обязательстве (абз. 2 п. 1 ст. 382 ГК), ибо последнее пре­кращается исполнением, совершенным должником, — будущим рег­рессным кредитором.

Вместе с тем оба этих обязательства тесно связаны. Об этом сви­детельствует, в частности, то, что исковая давность по регрессным обязательствам начинает течь лишь с момента исполнения основно­го обязательства (п. 3 ст. 200 ГК). Но регрессное обязательство нель­зя рассматривать как дополнительное (акцессорное) по отношению к основному обязательству. Акцессорное обязательство (например, по уплате неустойки в виде штрафа или пени) существует лишь по­стольку, поскольку имеется главное обязательство, и автоматически прекращается с его прекращением. Регрессное обязательство, напротив, возникает при прекращении основного обязательства (вследствие исполнения) и только в этом смысле производно от него.

Не всякий должник может в регрессном порядке переложить свой долг или его часть на третье лицо. Это допустимо лишь тогда, когда исполнителем (должником) по основному обязательству должно бы­ло бы стать такое третье лицо, но в силу закона или договора им стал должник. Поэтому регрессным можно считать всякое обязательство, в силу которого должник обязан совершить для кредитора определенные действия в связи с тем, что кредитор совершил аналогичные действия в пользу иного лица вместо должника или по его вине.

В большинстве случаев регрессные обязательства, по существу, также представляют собой разновидность гражданско-правовой от­ветственности.

Обязательства в пользу третьих лиц представляют собой обязательст­ва, исполнение по которым должник обязан произвести не кредитору, а указанному (а иногда и не указанному) им в договоре третьему лицу, которое вправе требовать такого исполнения в свою пользу (абз. 2 п. 3 ст. 308, п. 1 ст. 430 ГК), т.е. по сути становится новым кредитором. Одна­ко множественности лиц на стороне кредитора здесь не возникает, ибо такое третье лицо вправе требовать исполнения обязательства только для себя, не будучи, однако, ни солидарным, ни субсидиарным, ни тем более долевым кредитором. При этом третье лицо получает право требо­вания к должнику, но не может нести никаких обязанностей, поскольку оно не участвовало в формировании данного договорного обязательст­ва (п. 3 ст. 308 ГК). Примером таких обязательств могут служить обяза­тельства из договора банковского вклада, внесенного в пользу третьих лиц (ст. 842 ГК), например родителями на имя своих детей.

Третье лицо в силу договора должника с первоначальным креди­тором приобретает право требовать исполнения в свою пользу. Этим обязательство в пользу третьего лица отличается от обязательства, ис­полняемого третьему лицу, а не кредитору, т.е. от переадресования ис­полнения. Речь идет о праве кредитора указать должнику на необхо­димость произвести исполнение не ему, а другим (третьим) лицам, когда, например, кредитор по денежному обязательству просит долж­ника уплатить не ему, а указанному им лицу (обычно одному из своих кредиторов) или оптовый покупатель просит отгрузить купленные имтовары не на свой склад, а непосредственно в адрес розничных про­давцов (транзитом). В таких случаях третьи лица не приобретают ни­каких прав требования в отношении должника, остающегося обязан­ным только перед своим кредитором.

Чтобы получить право требования по обязательству в пользу третье­го лица, последнее должно прямо выразить должнику свое намерение воспользоваться данным правом. Обычно это происходит после воз­никновения обязательства, а в обязательстве личного страхования в пользу третьего лица соответствующий договор вообще может быть заключен лишь с предварительного письменного согласия застра­хованного (абз. 2 п. 2 ст. 934 ГК). До этого момента (либо при отка­зе третьего лица от своего права) обязательство может быть изменено или прекращено по соглашению должника и первоначального креди­тора (п. 2 и 4 ст. 430 ГК) без участия третьего лица. Так, до выражения третьим лицом намерения воспользоваться правами вкладчика пер­воначальный вкладчик может изъять внесенный на имя третьего лица вклад полностью или в части (п. 2 ст. 842 ГК). Следовательно, в таких обязательствах сохраняется и первоначальный кредитор, который по общему правилу может воспользоваться правом требования, напри­мер при отказе третьего лица от этого права. Поэтому обязательства в пользу третьего лица нельзя рассматривать в качестве одного из слу­чаев замены кредитора (уступки права требования).

После указанного момента изменить или прекратить обязательст­во в пользу третьего лица без его согласия стороны первоначального договора уже не вправе (если только иное прямо не предусмотрено за­коном, иными правовыми актами или договором). Однако должник в таком обязательстве может выдвинуть против требований третьего лица все возражения, которые он мог бы противопоставить первона­чальному кредитору (п. 3 ст. 430 ГК).

Обязательство, исполняемое третьим лицом, представляет собой возложение должником исполнения своего долга на третье лицо (пере­поручение исполнения). Оно допускается в большинстве обязательств, поскольку кредитору в принципе безразлично, кто его произведет (например, в денежном обязательстве), если только речь не идет об обязательствах личного характера. Таким образом, исполнение обя­зательства по общему правилу может быть возложено должником на третье лицо, причем кредитор обязан принять от последнего такое ис­полнение (п. 1 ст. 313 ГК), если только обязанность должника лично произвести исполнение прямо не вытекает из закона, иного право­вого акта, условий обязательства или его существа. Ясно, что такая возможность обычно соответствует интересам должника. Так, по­купатель может получать товар не только непосредственно от сво­его контрагента, например оптового поставщика, но и по его указа­нию — от изготовителя, который в этом случае в качестве третьего лица исполняет обязанности за продавца (не будучи стороной дого­вора с этим покупателем); в силу указаний транспортного законода­тельства обязательства из договора перевозки пассажира или груза исполняются не только перевозчиком, с которым в пункте отправ­ления заключен договор перевозки, но и не участвующими в этом договоре другими перевозчиками, которые последовательно пере­возят пассажира или груз.

Третье лицо, исполняющее за должника его обязательство или от­дельные составляющие его обязанности, не может рассматриваться в качестве дополнительного должника. Кредитор не вступает с ним ни в какие правоотношения, и обязанным лицом перед ним все рав­но остается первоначальный должник, отвечающий перед кредитором за надлежащее исполнение всех лежащих на нем обязанностей, в том числе за их неисполнение или ненадлежащее исполнение привлечен­ными им третьими лицами (ст. 403 ГК). Иначе говоря, допускаемое законом или договором возложение должником исполнения своего обязательства на третье лицо не освобождает его от обязанности ис­полнения и от ответственности за недолжное исполнение.

Лишь в качестве исключения законом могут предусматриваться слу­чаи, когда ответственность за нарушение обязательства перед кредито­ром несет третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем. Так, в соответствии с транспортным законодательством ответствен­ность за нарушение обязательств по перевозкам грузов несет транс­портная организация — перевозчик места назначения, а не места от­правления груза. Но и в таких ситуациях первоначальный должник не устраняется из обязательства, ибо при этом не происходит перевода долга на третье лицо — исполнителя, а должник вместе с третьим ли­цом остается обязанным перед кредитором, который в результате по­лучает право по своему выбору требовать исполнения от одного из нихили, точнее, возлагать на одного из них ответственность за неиспол­нение обязательства.

Вместе с тем третье лицо в некоторых случаях вправе исполнить кре­дитору обязательство за должника и по своей инициативе — за свой счет и даже без согласия должника (п. 2 ст. 313 ГК). Такая ситуация возможна, если из-за неисполнения обязательства должником связанное с ним пра­воотношениями третье лицо подвергается опасности утратить имеющее­ся у него право на имущество должника. Например, в связи с обнаружив­шейся неплатежеспособностью арендатора здания и угрозой досрочного расторжения арендного договора с изъятием арендованного имущества субарендатор помещения в таком здании вправе сам внести арендную плату арендодателю и в отношении этого долга выступить перед аренда­тором уже в роли кредитора (по правилам о перемене лиц в обязательст­ве). Само же первоначальное (длящееся) обязательство аренды не пре­кращается таким однократным исполнением и не заменяется регресс­ным обязательством между третьим лицом и должником.

Здесь законодатель использовал известную со времен римского пра­ва юридическую конструкцию — платеж со вступлением в права креди­тора, который также именуют личной суброгацией. Суть ее состоит в том, что лицо, произведшее платеж за должника, приобретает право требования, принадлежавшее его кредитору, и права, обеспечивающие это требование. При этом происходит изменение (перемена) состава участников обязательства, но само оно сохраняется в прежнем виде. Другим его примером являются последствия нарушения одним из со-собственников преимущественного права покупки его доли, имеюще­гося у других со-собственников (п. 3 ст. 250 ГК).

Потребностями развитого имущественного оборота нередко диктует­ся замена участников обязательства.

Поэтому в период действия обязательства по общему правилу воз­можна замена участвующих в нем лиц при сохранении самого обяза­тельства. Дело может касаться либо перемены кредитора, именуемой переходом права требования (поскольку именно оно определяет его по­ложение в обязательстве), либо перемены должника, именуемой перево­дом долга (определяющего статус последнего), либо даже замены обоих этих участников. В любом случае из обязательства выбывает кто-либо из его участников, а к вступающему на его место новому участнику пе­реходят права и обязанности прежнего. Иначе говоря, здесь имеет ме­сто правопреемство кредитора или должника. При этом указанное пра­вопреемство относится ко всем правам и обязанностям, вытекающим из данного обязательства (в том числе обеспечивающим его надлежащее исполнение), если только законом или договором прямо не предусмот­рено иное (ст. 384 ГК), например уступка части требования.

Замена участников обязательства может не только осуществляться по соглашению сторон (сделке по уступке требования или по переводу долга), но и предусматриваться непосредственно законом (ст. 387 ГК). Такая ситуация возникает в случаях универсального правопреемства в правах и обязанностях, в частности, при преобразовании или слия­нии юридических лиц и наследовании в случае смерти гражданина, а также в других предусмотренных законом случаях, например при пе­реводе прав и обязанностей покупателя доли в праве общей собствен­ности на сособственника, преимущественное право покупки которого нарушено приобретателем (п. 3 ст. 250 ГК), или при передаче комиссионером комитенту прав по заключенной им во исполнение догово­ра комиссии сделке с третьим лицом (п. 2 ст. 993 ГК).

Вместе с тем замена участвующих в обязательстве лиц допускается не всегда. Исключение касается обязательств:

• строго лич­ного характера;
• в силу запрета законом, иными пра­вовыми актами;
• в силу запрета договором сторон (п. 1 ст. 388 ГК).

В частности, прямо запрещена уступка права требования возмещения вреда, вызванного повреждением здоровья или смертью гражданина (ст. 383 ГК), поскольку соответствующие платежи имеют строго целевое назначение. Например, в силу закона в соответствии п. 2 ст. 631 ГК запрещается передача арендатором вещи по до­говору проката своих прав и обязанностей другому лицу. Закон может также ограничить круг субъектов, которые вправе заменять участников конкретных обязательств. Так, в договорах финансирования под уступ­ку денежного требования дальнейшая передача уступленного права до­пускается, если она прямо предусмотрена договором и только в поль­зу других финансовых агентов (факторов) (ст. 825, 829 ГК). Во многих случаях договоры участников предпринимательской деятельности пре­дусматривают невозможность замены субъекта обязательства без пред­варительного письменного согласия другой стороны.

Цессия (от лат. cessio — уступка, передача) представляет собой пере­дачу права в силу заключенной между прежним кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионарием) сделки либо на основании иных пре­дусмотренных непосредственно законом юридических фактов, приводя­щую к замене кредитора в обязательстве.

Передача прав на основании сделки в п. 1 ст. 382 ГК именуется ус­тупкой требования, которая в результате этого нередко отождествля­ется с более широким понятием цессии. Сделка, лежащая в основе цессии, имеет своим предметом принадлежащее кредитору право тре­бования. Она может быть:

• возмездной или безвозмездной;
• односторонней или двусторонней;
• консенсуальной или реальной.

Сама же цессия (уступка требования) представляет со­бой обязательство (правоотношение), возникшее из этой сделки и не­редко отождествляемое со своим исполнением.

Сделка по уступке права требует простого письменного или но­тариального оформления в зависимости от того, в какой форме бы­ла совершена основная сделка, права по которой уступаются (п. 1 ст. 389 ГК). Уступка прав по сделке, требующей государственной регистрации, например по сделке, связанной с отчуждением недви­жимости, по общему правилу также подлежит государственной ре­гистрации (п. 2 ст. 389 ГК). Уступка прав по ордерной ценной бума­ге, например по переводному векселю, оформляется специальной пе­редаточной надписью — индоссаментом (п. 3 ст. 389, п. 3 ст. 146 ГК), правовой режим которого установлен специальным (вексельным) за­конодательством, а не общими правилами о цессии.

При уступке прав первоначальный кредитор (цедент) отвечает перед новым (цессионарием) лишь за действительность уступленного им тре­бования, но не отвечает за его исполнимость (если только он специаль­но не принял на себя поручительство за должника) (ст. 390 ГК). С тако­го кредитора можно, следовательно, взыскать убытки, например за ус­тупку просроченного требования, но нельзя ничего потребовать в связи с неплатежеспособностью должника. Лишь при уступке прав по ценным бумагам, оформленной индоссаментом, надписатель (индоссант) обычно отвечает как за действительность, так и за исполнимость передаваемогопо ценной бумаге имущественного права. При безвозмездной уступке прав (по существу представляющей собой дарение) цедент не отвечает и за действительность уступленного права (п. 3 ст. 576 ГК).

Поскольку должнику по общему правилу должно быть безразлично, кому именно исполнять обязательство, его согласия на цессию не тре­буется, если только иное прямо не предусмотрено законом или догово­ром (п. 2 ст. 382 ГК). В частности, согласие должника на цессию необ­ходимо получить в случае, если личность кредитора имеет для него су­щественное значение (п. 2 ст. 388 ГК), например личность наймодателя в договоре жилищного найма далеко не безразлична для нанимателя (в частности, в плане возможных отсрочек по внесению наемной платы и тому подобных льгот). Однако в любом случае должника необходи­мо письменно уведомить о состоявшейся цессии, иначе он будет вправе произвести исполнение первоначальному кредитору. Кроме того, но­вому кредитору необходимо передать все документы, удостоверяющие право требования, и сообщить все сведения, имеющие значение для его осуществления, ибо должник может выдвинуть против цессионария (но­вого правообладателя) все возражения, которые он имел против цеден­та (прежнего правообладателя) (п. 2 ст. 385, ст. 386 ГК).

Развитый имущественный оборот допускает возможность частич­ной уступки права, например права требования не в полной сумме долга или уступки новому кредитору лишь права на взыскание подлежащей уплате неустойки с сохранением за первоначальным кредитором пра­ва требовать исполнения основного обязательства. Иначе говоря, цес­сия не всегда должна быть связана с полной заменой кредитора в обя­зательстве. Действующий ГКне исключает данной возможности, если она прямо предусмотрена договором или законом. Допустима и ус­тупка будущего права, не существующего на момент заключения со­глашения об уступке, хотя такое право перейдет от цедента к цессио­нарию только после его возникновения у цедента (п. 4 информацион­ного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120).

Суброгация (от лат. subrogare — заменять, восполнять) — один из ва­риантов замены кредитора в обязательстве, состоящий в переходе пра­ва требования к новому кредитору в размере реально произведенного им прежнему кредитору исполнения.

Понятие суброгации пришло из страхового права, согласно нор­мам которого к страховщику, выплатившему предусмотренное догово­ром имущественного страхования возмещение застрахованному лицу и в силу этого ставшему кредитором в деликтном обязательстве, пере­ходит право требования страхователя (потерпевшего) к лицу, ответст­венному за причиненные убытки, но в пределах фактически выплачен­ной страховщиком суммы (т.е. в пределах убытков, возмещенных им за­страхованному кредитору) (п. 1 ст. 965 ГК). Применение суброгации не ограничивается страховым правом. В качестве суброгации можно рассматривать и предусмотренную п. 2 ст. 313 ГК возможность третье­го лица исполнить обязательство вместо должника без его согласия, получив взамен соответствующее право требования к нему.

Суброгация отличается от цессии следующим:

1. всегда воз­никает в силу указанных в законе юридических фактов, а не по соглаше­нию сторон;
2. объем получаемого новым кредитором требо­вания при суброгации ограничен пределами фактически произведенных им прежнему кредитору выплат (или иного реально осуществленного исполнения), тогда как в случае цессии новый кредитор приобретает право требования прежнего кредитора в полном объеме, обычно ком­пенсировав ему лишь известную часть причитающегося исполнения.

В остальном на суброгацию по общему правилу распространяются по­ложения о цессии.

При переводе долга в обязательстве происходит замена должника, что всегда небезразлично кредитору. Ведь новый, неизвестный ему долж­ник может оказаться неплатежеспособным, неисправным и т.д. Поэто­му закон требует обязательного согласия кредитора на замену должни­ка (п. 1 ст. 391 ГК). Вместе с тем в силу правопреемства новый должник вправе выдвигать против требований кредитора все возражения, кото­рые имелись у первоначального должника (ст. 392 ГК). Надо полагать, что при этом должны прекращать свое действие и предоставленные пер­воначальным должником способы обеспечения исполнения его обяза­тельств перед кредитором.

Подобно цессии, перевод долга также может происходить как в силу договора (сделки), так и на основании иных юридических фактов, прямо указанных законом (например, в силу универсального правопреемст­ва). К его оформлению предъявляются те же требования, что и к оформ­лению цессии. Договор о переводе долга является многосторонней сдел­кой, требующей соответствующего волеизъявления от старого и нового должника и от кредитора.

На практике получили распространение сделки по передаче всех прав и обязанностей по конкретным договорам («передача договоров»), к которым в совокупности должны применяться правила закона как об уступке требования, так и о переводе долга.