Отечественные криминологи считают принципиально возможным вероятностное прогнозирование поведения человека вообще и преступного поведения в частности. Проведенные ими исследования показывают, что прогнозы совпадают с реальным поведением в пределах 70-80%. Использование данных индивидуального прогнозирования в советское время давало положительные результаты в правовоспитательной и профилактической работе. Сейчас эти методы практически не используются.
При этом всегда надо иметь в виду, что принципиальная осуществимость предсказания возможного противоправного поведения конкретного лица не фатальна, а лишь предположительна и вероятностна. И она не должна отождествляться со сползанием к антинаучной теории опасного состояния «потенциального преступника», которая предлагает принятие превентивной репрессии к этим субъектам.
Индивидуальные прогнозы служат гуманным целям раннего предупреждения преступлений путем целенаправленной воспитательной работы с определенной категорией граждан и устранения причин антиобщественного поведения, но отнюдь не могут быть основанием для применения уголовно-правовых или административных мер превентивного характера.
Прогноз будущего поведения лиц, уже совершивших преступления, обязателен для следователей, прокуроров и суда в следующих случаях:
- при освобождении виновных от уголовной ответственности и наказания;
- при избрании меры пресечения в отношении подследственных и подсудимых;
- при изложений мнения прокурором в суде об оптимальной мере наказания для исправления осужденных;
- при определении подсудимым меры наказания судом в совещательной комнате;
- при применений отсрочки исполнения приговора;
- при вынесении судом определения об условно-досрочном освобождении осужденных из мест лишения свободы.
Прогнозирование первичного преступного поведения и прогнозирование рецидива укладываются в четыре условные ситуации:
- латентную, когда формирующаяся криминальная направленность субъекта не проявляется вовне, но криминогенные отклонения в направленности и мотивации поведения субъекта обозначились. Вероятность предвидения возможного преступного поведения в этой ситуации небольшая (она очевидна иногда только близким), но действенность целенаправленной профилактической социальной помощи может быть высокой. Точность прогноза может повышаться в зависимости от уровня криминогенности условий жизни субъекта, его окружения и степени их соответствия его доминирующим мотивам;
- предпреступную, когда в поведении субъекта наряду с отклонениями в направленности действий отмечаются аморальные поступки, административные нарушения, нередко граничащие с преступлениями. В этой ситуации субъект может раскрыть свой умысел, высказывать угрозу, осуществлять подготовительные действия и т. д. Вероятность совершения преступления данными лицами относительно высокая;
- преступную, когда субъект совершил преступление и в отношении его ведется уголовное дело. В процессе следствия и суда возникает множество ситуаций, требующих прогностических выводов. Прогнозная информация его поведения до совершения преступления дополняется характеристикой поведения виновного во время и после его совершения, а также специфическими изменениями, которые наступают в социально-правовом статусе субъекта и его психологии. Точность прогноза здесь может быть высокой;
- постпреступную, когда субъект отбывает наказание и, например, представляется к условно-досрочному освобождению. В этой ситуации, как и в предыдущей, прогнозируется возможный рецидив. Прогнозная информация здесь дополняется характеристикой поведения виновного в период отбывания наказания, и это может повысить надежность прогностических выводов, если они делаются не на формальных основаниях, как, например, при массовых амнистиях.
Индивидуальное прогнозирование — далеко не решенная проблема и в науке, и в практике. Судебная практика, например, переполнена случаями ареста подозреваемых и освобождения их из-под стражи по формальным основаниям (по тяжести совершенного деяния, по внесенному залогу и т. д.). Наличие формальных оснований освобождает от ответственности следователей, прокуроров, судей, но не решает проблемы по существу. Поэтому следственные изоляторы переполнены неопытными случайными преступниками, которые признали себя виновными и не могут профессионально защищаться или «откупиться». Доказать вину опасного, опытного и богатого преступника, на которого работают несколько адвокатов, сложнее. А если и появляются основания для их ареста, суды освобождают таких подозреваемых или обвиняемых под крупные залоги и они спокойно исчезают из поля зрения правоохранительных органов (и даже из страны) или «разваливают» дело путем запугивания либо подкупа свидетелей.
Решение проблемы лежит в более четком и непосредственном правовом регулировании индивидуального прогнозирования путем более глубокого изучения личности виновного, мотивации его поведения и разработанных на этой основе относительно доступных методов индивидуального прогнозирования.
К ним относятся методы:
- экстраполяция,
- экспертные оценки,
- моделирование.
Совпадая по названиям с методами прогнозирования преступности, они имеют иное конкретное содержание.
Метод экстраполяции в том виде, в каком он применяется для прогнозирования преступности, пригоден при прогнозировании индивидуального преступного поведения лишь на уровне дедуктивного подхода при отборе наиболее криминогенных (маргинальных) групп граждан. На уровне же индуктивного подхода его применение специфично. Он представляет собой не что иное, как распространение ранее проявленных субъектом своих асоциальных наклонностей на возможное будущее поведение. В основе такой экстраполяции лежит известное положение: «человек есть не что иное, как ряд его поступков». Продолжение этого ряда на будущее и есть прогнозирование путем своеобразной экстраполяции. А поскольку поступки человека — результат внутренних устремлений, то индивидуальное прогнозирование, построенное на экстраполяции предшествующего отклоняющегося поведения, особенностей его мотивации и характеристики ближайшего окружения, может быть достаточно надежным. Точность прогноза зависит от содержания и полноты прогнозной информации. Экстраполяция в этом случае строится на эвристических приемах, логических суждениях и не требует строгих количественных оценок прогнозной информации. Данный метод широко распространен среди практических работников правоохранительных органов и судов, хотя они и не называют его таковым.
Эвристический метод групповых (экспертных) оценок дополняет экстраполяцию. В отличие от прогнозирования преступности он представляет собой специфическую форму прогностического опроса должностных и других лиц (родителей, учителей, воспитателей, руководителей, начальников, представителей общественных организаций, работников полиции, товарищей по работе или учебе и т. д.), которые обязаны были (или могли) изучать и фактически знают деловые, психологические и моральные качества изучаемых граждан. Суждение этих лиц (которых условно назовем группой экспертов) могут иметь важное диагностическое и прогностическое значение.
Такой метод экспертных оценок может быть использован для прогнозирования преступного поведения отдельных лиц работниками правоохранительных органов. А в специфически трансформированном виде — в форме допросов, производимых на основе уголовно-процессуального законодательства, этот метод применим в деятельности следователей, прокуроров и судей для прогнозирования возможного поведения виновного после совершения преступления. Оценка прогнозной информации следователем, прокурором или судом производится на основании процессуальных норм, как любое другое доказательство по делу.
Метод моделирования преступного поведения в прогностических целях предполагает построение соответствующих моделей, изучение которых может заменить в известных пределах исследуемый объект. Под прогностической моделью понимается модель объекта прогнозирования, исследование которой позволяет получить информацию о возможных состояниях объекта в будущем. Этот «заместитель», построенный по принципу структурного или функционального подобия реального преступного поведения, может давать информацию о возможном поведении моделируемого объекта.