Коллизионные вопросы право- и дееспособности иностранцев, ограничение и лишение дееспособности, объявление лица безвестно отсутствующим и умершим

Коллизионные вопросы право- и дееспособности иностранцев

Коллизионные вопросы правоспособности иностранцев

Вопросы гражданско-правового статуса иностранцев на терри­тории конкретного государства издавна являлись краеугольными в международном частном праве. Первоначально именно отноше­ния, связанные с правовым положением иностранных купцов, по русской терминологии того времени — «заморских гостей», состав­ляли основную сферу действия международного частного права.

Для международного частного права характерен дифференциро­ванный подход к физическим лицам, находящимся в пределах юрисдикции конкретного государства, основанный:

1) на разделении на соответствующие категории:

• собст­венные (отечественные) граждане данного государства;
• иностранные граждане;
• лица без гражданства (в последние годы все более актуально выделение в отдельную группу беженцев).

2) на установле­нии определенного правового режима в отношении каждой из них.

Иностранный гражданин — это лицо, имеющее особую право­вую связь — гражданство — с определенным государством. В связи с этим на гражданина любого государства, находящегося вне пре­делов юрисдикции своего отечества, распространяется по крайней мере два правопорядка: своего государства и иностранного, на территории которого лицо находится.

По общему правилу гражданская правоспособность лица — это его способность иметь гражданские права и обязанности, возни­кающая с момента рождения и устанавливаемая законом (апри­мер, ст. 18 Гражданского кодекса РФ раскры­вает содержание гражданской правоспособности в российском праве).

В практике международного частного права сложилось та­кое положение, когда иностранные граждане, обладая определен­ным объемом правоспособности, которая предоставлена им соб­ственным (отечественным) правопорядком, во время своего пре­бывания на территории другого государства не вправе ссылаться на тот объем правомочий, которыми они располагают в своем го­сударстве. В то же время объем прав, которыми наделены ино­странные граждане в государстве пребывания, зачастую может быть более значительным, нежели тот, который они имеют в сво­ем отечестве.

Иностранные граждане, пребывающие на территории других стран, обладают правоспособностью, определяемой местным пра­вопорядком. Преимущественно это осуществляется на основе принципа национального режима. Национальный режим может быть установлен внутригосударственным актом или международ­ным договором.

В новейшем российском законодательстве коллизионный аспект определения гражданской правоспособности физического лица соединен с ма­териально-правовой нормой, устанавливающей общие рамки объ­емов правоспособности иностранных граждан и лиц без граждан­ства на территории РФ на основе принципа национального режи­ма, закрепленного во многих других предписаниях отечественного правопорядка. Так, в части третьей ГК (ст. 1196 ГК РФ) предусматривается, что «гражданская правоспособность физического лица определяется его личным законом. При этом иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных законом».

Таким образом, действующее коллизионное право Российской Федерации, помимо закрепления коллизионного принципа (личного закона), применительно к вопросам правоспособности позволяет говорить о двух аспектах проблемы:

• правоспособности как таковой, определяемой на основе отсылки к личному закону лица;
• объеме правоспособности, обусловленном принципом на­ционального режима.

Основные изъятия из национального режима - практически повсеместно иностранные граждане не могут:

• занимать высшие государственные должности;
• избирать и быть избранными в пред­ставительные органы власти;
• исполнять воинскую обязанность;
• быть судьями, прокурорами, нотариусами, командирами экипажей речных, морских и воздушных судов, машинистами железнодо­рожных локомотивов и т.д.

В принципе наиболее общей для многих государств сферой, в которой действуют ограничения правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства, являются трудовые отношения, а также отношения собственности, особенно в том, что касается вещных прав на недвижимость. В последнее время в научный и правовой оборот вошло понятие «экономическая иммиграция». Следует отметить, что многие европейские государства (ФРГ, Ис­пания, Франция) в целях запрещения либо ограничения «экономической иммиграции» вводят вышеуказанные требования к въез­ду иностранцев на свои территории и их дифференциацию на со­ответствующие группы.

В Российской Федерации изъятия из принципа национально­го режима установлены федеральным законодательством:

• ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» 1999 г.;
• Ст. 1, 2 Закона РФ «О недрах» 1992 г.;
• ст. 7 Закона РФ «О континентальном шельфе Российской Феде­рации» 1995 г.;
• ст. 22 Лесного кодекса РФ 1997 г.;
• Земельный кодекс РФ.

Коллизионные вопросы дееспособности иностранцев

Вопросы дееспособности в международном частном праве традиционно определяются в основном по личному закону (lex personalis) в двух разновидностях:

• закона гражданства (lex nationalis, или lex patriae);
• закона местожительства (lex domicilii).

После введения в действие третьей части ГК РФ отече­ственное право также стало использовать общепринятую в между­народной практике обобщающую разновидность коллизионной формулы определения дееспособности физического лица — lex personalis, т.е. в праве России «личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет» (п. 1 ст. 1195 ГК). Статья 1195 содержит разветвленную систему норм, позволяющих в разнообразных по фактическому составу отношениях устано­вить, право какой страны будет выступать в качестве личного за­кона гражданина или лица без гражданства.

В  судебной практике, и в «писа­ном праве» различных государств стал формироваться следующий подход: дееспо­собность лица подчиняется закону его отечественного государст­ва; в то же время, если лицо, обладающее полной дееспособно­стью согласно иностранному закону, даже будучи недееспособным по своему национальному закону, совершает юридический акт на территории иностранного государства, оно будет рассматриваться как полностью дееспособное.

Однако при рассмотрении затронутой проблемы существенно одно немаловажное обстоятельство — речь идет преимущественно о дееспособности в рамках обязательственных отношений, ибо в иных областях, например в брачных отношениях, дееспособ­ность представляет собой отдельный вопрос, решение которого целесообразно осветить в разделе, посвященном брачно-семейным отношениям.

Таким образом, в сегодняшней правовой действительности рассмотренный подход стал преобладающим не только в нацио­нально-правовых системах, но и в международных договорах.

Из­вестное исключение из него существует для сделок с недвижимо­стью: в этом случае приведенные акты перечисленных выше и прочих государств уточняют, что способность лица заключить сделку по поводу недвижимой собственности подчиняется закону места нахождения недвижимости (lex rei sitae).

В действующем праве Российской Федерации определение дееспособности предпринимателя осуществляется по закону того государства, в котором лицо зарегистрировано в качестве таково­го: «Право физического лица заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица в качестве ин­дивидуального предпринимателя определяется по праву страны, где такое физическое лицо зарегистрировано в качестве индиви­дуального предпринимателя. Если это правило не может быть применено ввиду отсутствия обязательной регистрации, применя­ется право страны основного места осуществления предпринима­тельской деятельности» (ст. 1201 ГК РФ).

Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. стран СНГ являет собой исключительно важный документ с точки зрения полноты освещения и решения анализируемой части вопросов, так как впервые в многостороннем масштабе закреплены унифи­цированные нормы в области определения

• правоспособности — на началах национального режима (ст. 1);
• дееспособно­сти — на принципах гражданства для граждан договаривающихся государств и домицилия (постоянного местожительства) — в том, что касается лиц без гражданства, проживающих на их террито­риях (ст. 23).

Ограничение и лишение дееспособности иностранцев

В данной области международного частного права, как и во многих других, существует немало расхождений в материальном праве различных государств:

• не во всех государствах признаются основаниями для ограничений дееспособности такие обстоятель­ства, как расточительство, болезненные наклонности (алкоголизм, наркомания и т. д.);
• различен порядок объявления ограниченно дееспособным или недееспособным.

Более или менее общим положением, существующим в меж­дународном частном праве для решения вопроса об ограничении дееспособности совершеннолетнего лица, является принцип, со­гласно которому лишение дееспособности или поражение (огра­ничение) в правах иностранца должно подчиняться его личному закону. Следовательно, руководствуясь именно этим законом, не­обходимо обсуждать и требования, которым данное лицо не удов­летворяет, в результате чего ставится вопрос об ограничении дее­способности, а также прочие материальные условия.

Таким обра­зом, исходя из того, что различные правовые системы по-раз­ному формулируют критерии, призванные ответить на вопрос, подлежит или не подлежит данное лицо объявлению недееспособным либо ограниченно дееспособным, приобретают большую важность следующие вопросы:

• выбор соответствующего правопорядка;
• выбор государства, которое вправе объявить лицо ограни­ченно дееспособным или лишенным дееспособности, т.е. чей суд либо иной орган компетентен вынести по этому поводу решение.

Юридические последствия признания лица ограниченно дее­способным или полностью недееспособным определяются по праву того государства, в котором имело место такое признание. В част­ности, если в отношении подданного Великобритании вследствие его душевной болезни в Германии была установлена опека по пра­ву ФРГ, это привело бы к полной недееспособности лица, в результате чего оно не вправе было бы совершать сделки, в том числе и по поводу жизненно необходимых вещей (necessaries), в то время как в Англии подобные акты были бы действительными.

Действующее российское право предусматривает односторон­нюю коллизионную норму: «...признание в Российской Федера­ции физического лица недееспособным или ограниченно дееспо­собным подчиняется российскому праву» (п. 3 ст. 1197 ГК РФ). Закономерным правовым последствием признания лица ограни­ченно дееспособным или лишенным дееспособности является ус­тановление опеки и попечительства. В новом регулировании РФ по международному частному праву этому аспекту уделено пред­метное внимание. Так, появились специальные коллизионные нормы, касающиеся отыскания права, подлежащего применению к опеке и попечительству, которые ныне помещены в ст. 1199 ГК РФ. Здесь определение «решающего» для существа отношения права поставлено в зависимость от дифференциации объемов (круга общественных отношений, а также условий, при которых действуют определенные правила поведения), установленных в содержащихся в данной статье коллизионных нормах. Спектр формул прикрепления к соответствующему правопорядку подразу­мевает

• личный закон лица, в отношении которого учрежда­ются опека или попечительство,
• личный закон опекуна (попечителя),
• не исключается и обращение к зако­ну места совершения акта (lex loci actus) либо закону суда (lex fori).

При наличии указанных в положениях п. 3 ст. 1199 ГК РФ обстоятельств осу­ществляется сравнение содержания материальных норм иностран­ного и российского правопорядков, в ходе отыскания надлежащего права и окончательного его выбора на основе критерия большей благо­приятности для опекаемого лица.

В целях установления известной стабильности в областях по­добного рода в договорах о правовой помощи, заключенных Рос­сийской Федерацией с иностранными государствами, указанные вопросы подверглись международно-правовому урегулированию. Решение о признании ограниченно дееспособным или недееспособным направляется в соответствующий суд другой договаривающейся сто­роны. Данные положения применяются также при отмене огра­ничения дееспособности или признания лица дееспособным.

Регулирование по данным вопросам, содержащееся в много­стороннем документе — Конвенции о правовых отношениях и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным де­лам стран СНГ 1993 г. (ст. 24), совпадает с приведенными поло­жениями двусторонних соглашений.

Безвестное отсутствие и объявление лица умершим

Институт объявления безвестно отсутствующим и признания лица умершим вследствие безвестного отсутствия существует да­леко не во всех странах. В тех же государствах, где он имеется, материальные нормы значительно расходятся в том, что касается условий и сроков объявления без вести пропавшими, юридиче­ских последствий безвестного отсутствия и т. д. В некоторых го­сударствах имеются специальные законы, предусматривающие по­рядок признания безвестно отсутствующего лица умершим, а так­же конкретнее предпосылки для подобного признания.

Коллизионные аспекты безвестного отсутствия и объявления умершим решаются на основе привязки отношения к личному закону, каковым выступает

• либо закон гражданства,
• либо закон постоянного места жительства (домицилия).

Однако в силу специфических обстоятельств, когда вопрос ре­шает судебное учреждение другого государства, применяется за­кон суда.

Двусторонние договоры о правовой помощи традиционно со­держат положения в данной области, поскольку именно междуна­родно-правовым путем можно избежать некоторых трудностей, возникающих в практике признания лиц безвестно отсутствующи­ми национальными органами юстиции государств, осуществляющими тесное взаимодействие друг с другом на всех направлениях военной, политической, хозяйственной и культурной жизни, включая контакты между физическими лицами.