Определение истины в процессе принятия судебного решения

В современном российском праве иностранным лицам обес­печивается правовая защита в виде свободного и беспрепятственного доступа к правосудию в том же объеме, что и гражданам Российской Федерации. Данное право человека установлено ст. 398 ГПК РФ, которая предопределят возможность  обращения в суды в Российской Федерации для иностранных граждан, иностранных  и международных организаций для защиты своих интересов.

В то же время сво­бодный доступ к правосудию не означает, что характеристика участника судебного процесса как иностранца не имеет никакого значения.  Одной из важнейших проблем, возникающих перед участниками гражданского процесса, отягощенного иностранным элементом, является языковая проблема, которую нельзя недооценивать.

Казалось бы, в современную эпоху данная проблема решается достаточно легко: например, для участия граждан РФ в одном процессе с носителем английского языка следует пройти обучение на курсах английского языка, и всё, проблема решена. Однако, не всё так просто. Несмотря на то, что в подобных центрах программа обучения английскому языку отвечает международным стандартам, и языковое обучение осуществляется с использованием эффективных коммуникативных  методик, оно не гарантирует профессиональному юристу успешное участие в судебных процессах с англоязычным оппонентом.

Сложность заключается в специфике устной профессиональной речи юристов. Несмотря на то, что в речи данной профессиональной группы присутствует явная близость к разговорной речи, а также  непосредственность и персональность общения, преобладание разговорной речи здесь незначительно, так как в профессиональном диалоге главное - это выражение мысли и профессиональная точность речи, не допускающие двоякого толкования изложенного. При этом в судебной речи разностилевые фрагменты не только чередуются, но и смешиваются, образуя гибриды, превращаясь в своеобразное объединение разных стилей и образуя особый функциональный стиль судебного красноречия

В связи с этим возникает проблема социально-профессиональной дифференциации языка, которая должна решаться профессиональными переводчиками, прошедшими специальное обучение и стажировку, и назначаемыми в соответствии со ст. 162 ГПК с учетом мнения лиц, участвующих в деле. В связи с этим возникает вопрос о соответствии (аутентичности) речи иностранного юриста (например, англоязычного) её переводу в судебном заседании, что, в свою очередь, может оказать значительное (решающее) значение на определение истины в процессе принятия судебного решения.

Данная проблема достаточно интересна и требует дальнейшего изучения.

Глава 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ВЫНЕСЕНИЯ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

2.2 Определение истины в процессе принятия судебного решения

М.А. Гурвич полагал, что принцип объективной истины является общим принципом юридического познания: «Законность и объективная истина как принципы имеют основополагающее значение; они составляют фундамент всех положений и принципов, способствующих правиль­ному и быстрому разрешению споров»[1].

Однако в настоящее время В.В. Молчанов пишет: «… в состав функциональных принципов не включен принцип объективной истины, поскольку вопрос о существовании данного принципа в современном гражданском судопроизводстве является дискуссионным»[2]. О дискуссионности принципа объективной истины пишет и А.Ф.Воронов[3]. Вследствие этой дискуссионности современное законодательство ушло от понятия «объективной истины». Например, статья 55 ГПК РФ определяет, что доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Таким образом, ГПК РФ не упоминает о необходимости соответствия доказательств объективной реальности. Кроме того, ни ст. 2 ГПК РФ, ни ст. 2 АПК РФ не включают в задачи суда при рассмотрении дела достижение (познание) объективной истины, под которой понимается такое содержание человеческих знаний, которое правильно отражает объективную действительность и не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества.

Тем не менее, еще в 4-м издании учебника по гражданскому процессу М.К. Треушников всё же отмечал: «Правильному применению закона всегда предшествует про­цессуальная деятельность сторон по установлению оснований возникновения, изменения или прекращения субъективных прав и обязанностей сторон, т.е. по установлению юридических фак­тов… Если по конкретному делу суд не установил полно и верно фактических обстоятельств по делу, прав и обязанностей сторон, т.е. истины, то нельзя и принять законное действие. Истинным называется суждение, в котором верно отражается объективная реальность. Под истиной в гражданском процессе понимается верное суждение судьи (судей) о действительно фактических об­стоятельствах по делу в их правовой оценке. Установление фактов предшествует акту применения нормы (норм) права»[4].

Справедливости ради необходимо отметить, что сторонники концепции отказа процессуального законодательства от объективной истины отмечают, что при рассмотрении и разрешении гражданских дел истина все же устанавливается, но не объективная, а формальная[5], что в свою очередь является дискуссионным вопросом.

Так можно ли познать в ходе судопроизводства объективную истину и использовать её при вынесении судебного решения? Как определить «верное суждение судьи (судей) о действительно фактических об­стоятельствах по делу в их правовой оценке»?

Философы определяют истину как тождество предмета самому себе, как структуру акта сознания, которая создает возможность усмотрения положения дел именно таким, каково оно есть, то есть возможность тождества (совпадения) мыслимого и созерцаемого[6]. При этом важны следующие посылки:

• • объективный мир, отражаемый в знании, постоянно изменяется и развивается;
  • практика, на основе которой осуществляется познание, и все задействованные в ней познавательные средства изменяются и развиваются;
  • знания, вырастающие на основе практики и проверяемые ею, постоянно изменяются и развиваются, и, следовательно, в процессе постоянного изменения и развития находится и истина.

Для того, чтобы доказательства, полученные в процессе познания при судебном рассмотрении дела, были полезны, помогали ориентироваться в окружающей действительности, они должны находиться с ней в определенном соответствии. Проблема соответствия знаний объективной реальности известна в философии как проблема истины. Как уже отмечалось, вопрос установления истины – один из самых наиболее дискуссионных и в процессуальной науке. Вопрос о том, в каком отношении находится знание к внешнему миру, как устанавливается и проверяется соответствие знаний и объективной реальности, по существу является вопросом о том, что такое истина.

В главе 1 было отмечено, что выработка решения – это процесс целенаправленного преобразования информации о состоянии объективной реальности в некую управляющую (командную) информацию, реализация которой может изменить ход процессов или явлений окружающей действительности в соответствии с поставленными целями. Информация, поступающая в мозг человека, отражает не просто природные, социальные объекты и процессы сами по себе. Она фиксирует их в процессе взаимодействия и изменения этих объектов самим человеком, осуществляющим какую-либо деятельность. В свою очередь, знания, выработанные человеком, применяются для ориентации в объективном мире, для преобразования окружающей среды.

В.И. Пржиленский писал: «Истина называется объективной, когда в ней нет ничего личного, ничего субъективного, ничего добавленного теми, кто осуществляет процесс познания/дознания»[7]. Но как установить соответствие информации и знаний, используемых при вынесении судебного решения и выражаемых в мысленных образах или символической знаковой форме, физическим процессам, историческим событиям, а также процессам, происходящим в сознании других людей, в мире их внутренних переживаний? Ведь процесс познания зависит не только от объективной реальности, от специфики явлений и процессов, отражаемых познанием, он зависит и от специфики биологической и социальной организации человека, особенностей его нервной системы, органов восприятия, мозга, способа переработки информации, своеобразия культуры, исторической эпохи, языка.

Таким образом, главным является вопрос: как (и можно ли вообще) выделить в наших знаниях содержание, не зависящее ни от индивидуального человека, ни от человечества, и если можно - то как в таком случае определить меру соответствия этого содержания объективной реальности? Этот вопрос является основным в проблеме истинности любого знания.

На вопрос о степени истинности знания человек всегда может дать только лишь приблизительный ответ (при этом присутствует кажущаяся очевидность истины). В то же время сомнения в истинности установленного знания полностью исключить невозможно в силу объективной невозможности установления абсолютной истины[8].

Основой процессуальной истины, как и любой другой, выступает знание, её содержащее, или его отсутствие. Вопрос истины в судебном процессе – вопрос достоверности доказывания субъекта и его познания судом для правоприменения. Цель процессуального доказывания для субъекта доказывания – это формирование на основе принципа состязательности сторон знания у суда о законности и обоснованности утверждений этого субъекта доказывания. Суд по гражданским делам не устанавливает истину в принципе, он устанавливает то, что следует из доказательств, которые ему были представлены сторонами (нередко одной, более активной и заинтересованной стороной). Более того, для гражданского судебного процесса принципиально только, чтобы установленные факты были близки документам и иным материалам, представленным сторонами процесса, т.е. зачастую фактическая сторона решения основывается на материалах дела, а не на объективной реальности.

На это указывал и К.В. Бубон, который писал: «Деятельность сторон гражданского процесса в сфере доказывания имеет целью вовсе не установление «истины», а утверждение собственной версии (собственной позиции по фактическим обстоятельствам дела) в качестве основы для будущего судебного акта»[9]. Между тем, субъект доказывания стремится к достижению и познанию истины судом только до тех пор, пока это ему выгодно, до тех пор, пока это не противоречит его интересам, или соответствует им (возможно, в силу обязанности, возложенной законом). Естественно, что отсутствие информации о значимых для разрешения дела фактах сказывается на судебном усмотрении. Так, п. 1 ст. 68 ГПК РФ устанавливает, что в случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны. Таким образом, суд выносит решение на основе доступного ему комплекса знаний, полученных в установленном законом порядке на основе состязательности сторон, а этот комплекс знаний может не иметь ничего общего с объективной реальностью. При этом все нормы законодательства, ограничивающие процессуальную деятельность суда и лиц, участвующих в деле, по установлению обстоятельств дела препятствуют достижению объективной истины в ходе процесса. К таким нормам можно отнести нормы о допустимости доказательств (ст. 60 ГПК РФ, ст. 68 АПК РФ), нормы о лицах, не подлежащих допросу в качестве свидетелей (п. 3 ст. 69 ГПК РФ) и лицах, которые вправе отказаться от дачи свидетельских показаний (п. 4 ст. 69 ГПК РФ), и целый ряд других.

Субъект доказывания для достижения своих целей в процессе должен создать у суда ощущение обоснованности и законности в отношении собственной правовой позиции по оспариваемому отношению, но это вовсе не означает, что этот субъект прав или не прав. Судебные доказательства выступают промежуточным звеном между юридическим фактом, имеющим значение для разрешения дела, и сознанием судей. В случае предоставления вещественных доказательств сохраняется больший процент вероятности объективного отражения факта. Если же информация о факте передается человеком (например, свидетелем), процент искажения истинности может быть значительным и колебаться от правдивой, идентичной факту информации, до ложной. К искажающим истину фактам можно добавить и неверное (или не совсем верное) восприятие судьями получаемой информации, вызванное субъективными причинами.

Связь между истинностью и полезностью знаний непростая и неоднозначная. И судьям в процессе познания необходимо учитывать реальный социальный и культурный контекст, в котором вырабатываются и используются знания.

Таким образом, с точки зрения законности вопрос оценки доказывания субъекта судом практически сводится для суда к вопросу: признать или нет не просто убедительным, а именно достоверным (соответствующим объективной реальности) доказывание того или иного субъекта. Ответ на этот вопрос для правоприменителя носит характер альтернативы, и напрямую связан с вопросом установления истины по делу в ходе решения судом его основных задач:

• • отделения истинных доказательств от ложных;
  • принятия достоверных (соответствующих объективной реальности) доводов субъектов доказывания;
  • вынесения на их основе и на основе закона решения по делу.

Трудно не согласиться с С.М. Амосовым, который писал: «Суд должен стремиться к истине, а не к формальному подтверждению правоты более умело обоснованной позиции»[10]. Поэтому, с учетом вышеизложенного, суд должен учитывать субъективность предоставляемого ему знания, т.е. оценивать сам источник информации. Именно в этом должно проявляться «внутреннее убеждение» судей, и ни в чем ином. Это делает необходимым вмешательство законодателя в процесс доказывания и ограничение субъектов доказывания определенными правовыми способами и средствами.

В.А. Новицкий отмечает: «Термин “истина”, устанавливаемый правоприменителем, должен включать момент законности и субъективности установления правоприменителем. Понятие субъективности подразумевает личностный момент, который заложен в деятельности суда, но при этом он не бесконтролен. Понятие “законная”, означает, что все действия или бездействия суда по установлению истины должны находиться в строгих рамках действующего законодательства.

Сущность законной субъективной истины, устанавливаемой судом, основывается на субъективных критериях личности (личностей) судьи (судей)»[11].

Представляется верным вывод В.А. Новицкого, что суд устанавливает «законную субъективную истину». Истина целиком и полностью субъективна, несмотря на стремление суда, других лиц, участвующих в деле, к объективности. Истина зависит от сознания и воли лиц - как познающего, так и излагающего информацию (сведения) о фактах, имеющих значение для дела.

Таким образом, на определение истины в судебном процессе, а следовательно и на вынесение судебного решения, влияют как объективно искажающие факторы (время, место и т.п.), так и субъективные (неверное восприятие информации субъектом доказывания или судом вследствие особенностей конкретной личности). Знание правоприменителя становится основой дальнейших процессуальных действий субъектов судебного процесса. При этом необходимо учитывать, что дойти до истины по каждому делу практически невозможно. Подтверждая эту точку зрения, К.В. Бубон констатирует: «…никакая - даже самая совершенная - судебная процедура не гарантирует достижения истины, что бы ни понимали под этим словом ученые-правоведы или философы»[12].

В.З. Гущин отметил: «Принцип состязательности в гражданском судопроизводстве в последние годы получил свое дальнейшее законодательное развитие, а положение об обязанности суда установить истину в каждом деле прямо в нормах закона перестало упоминаться. Это обстоятельство некоторые судьи и теоретики восприняли как полное переложение на стороны забот о собирании и представлении доказательств и освобождение суда от поисков истины»[13]. Тем не менее, несмотря на то, что роль суда в установлении истины по делу в процессуальном законодательстве напрямую не упоминается, а принцип объективной истины не закреплен, оно не освобождает суд от активной роли в процессе доказывания. Так, часть 2 ст. 12 ГПК РФ устанавливает: «Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, …, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел». Исходя из содержания ст. 56 ГПК РФ, суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. П. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству»[14] также подчеркивает: «При выполнении задачи, связанной с представлением необходимых доказательств, судья учитывает особенности своего положения в состязательном процессе. Судья обязан уже в стадии подготовки дела создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела». При этом необходимо учитывать, что суд получает опосредованно наибольшее (по сравнению с прочими участниками судебного процесса) количество информации. Свидетельские показания также не дают абсолютной информации о той объективной реальности, которая связана с устанавливаемыми фактами по причинам, рассмотренным выше в параграфе 1.1.

В. Балакшин писал: «Целью уголовно-процессуальной деятельности и доказывания, в частности, не может быть что-либо иное, кроме как установление объективной действительности, реальности, имевшей место в прошлом… Она предполагает наличие таких знаний и выводов об обстоятельствах дела, которые правильно отражают существующую вне человеческого сознания действительность»[15]. Тем не менее, дело должно быть решено и при недостатке доказательств, при недостатке данных об объективной реальности, когда по тем или иным причинам исключена возможность их дополнения. И только в этом случае, когда исчерпаны все возможности суда по истребованию доказательств, максимально отражающих объективную реальность, соответствующих ей, на первый план при вынесении решения выходит внутреннее убеждение судьи. Именно поэтому использование внутреннего усмотрения (внутреннего убеждения) судей в целях вынесения обоснованных решений должно быть строго регламентировано и максимально ограничено законодательно.

Законодатель «ушел» от принципа объективной истины ввиду её непостижимости в судебном процессе. Предвидя возможность судебной ошибки, он предусмотрел возможность её исправления в апелляционном, кассационном порядке, а также в порядке надзорного производства. Однако гражданское процессуальное законодательство в своем развитии в любом случае, не исключая принцип состязательности сторон, который сам по себе не может обеспечить установления истины в судебном споре, должно идти по пути дальнейшего законодательного совершенствования стремления суда к выяснению истины, максимально отражающей объективную реальность, и без которой невозможно вынесение законных и справедливых судебных решений.

[1] Гурвич М.А. Судебное решение: Теоретические проблемы. – М., «Юрид. лит.», 1976. С. 21.

[2]Гражданский процесс: учебник / В.В. Аргунов, Е.А. Борисова, Н.С. Бочарова и др.; под ред. М.К.Треушникова. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2014. 960 с. // Справочно-правовая система «Консультант Плюс»: [Электронный ресурс] / Компания «Консультант Плюс». – Послед. обновление 22.04.2014

[3]См.: Воронов А.Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. // М.:Издательский Дом «Городец», 2009. – С. 41-71.

[4] Гражданский процесс: Учебник. 4-е издание перераб. и доп. / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Издательский Дом «Городец», 2010. – С. 73.

[5] См., напр.: Плюхина М.А. Истина в гражданском судопроизводстве // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. – 2002. – №1. – С. 334-335.

[6] См., напр.: Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Республика, 2003. – С. 213-217.

[7] Пржиленский В.И. Юриспруденция, философия и поиски объективной истины: проблемы институционализации одного философского понятия // Lex russica. – 2013. – №4. – С. 353-360.

[8] См., напр.: Введение в философию: Учеб. пособие для вузов / Авт. колл.: Фролов И. Т. и др. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Республика, 2003. – С. 469-471.

[9] Бубон К.В. К вопросу о правовой категории "истина" в гражданском и уголовном процессе и ее месте в ряду правовых ценностей // Адвокат. – 2012. – №5. – С. 10-20.

[10] Амосов С.М. К вопросу о целях правосудия // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. – 2002. – №1. – С. 4.

[11] Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. Монография. // Ставрополь. Изд-во СГУ, 2002. – С. 72.

[12] Бубон К.В. К вопросу о правовой категории "истина" в гражданском и уголовном процессе и ее месте в ряду правовых ценностей // Адвокат. – 2012. – №5. – С. 10-20.

[13]Гущин В.З. Принцип объективной истины в гражданском судопроизводстве // Современное право. – 2011. – №10. – С. 107-111.

[14] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. №11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" // БВС РФ. – 2008. – №9.

[15] Балакшин В. Истина в уголовном процессе. "Российская юстиция". №2. 1998. // Справочно-правовая система «Консультант Плюс»: [Электронный ресурс] / Компания «Консультант Плюс». – Послед. обновление 22.04.2014.

Далее Соотношение законности и справедливости судебных решений